Споры о происхождении и смысле свастики не затихают с середины прошлого столетия. На это в первую очередь повлияло бурное развитие археологии, когда свастика была обнаружена на всех обитаемых материках, причем разнообразие её видоизменений не мешало существованию сходных вариаций, далеко отстоящих друг от друга в географическом пространстве и на шкале времени. Средний и Ближний Восток, Центральная, Северная и Южная Европа, Средняя Азия и Дальний Восток, обе Америки, Полинезия, Африка... поистине, свастика является планетарным символом. В отличие от других примитивных знаков, которые возникать независимо друг от друга в разных частях света и в разные эпохи, свастику стали считать первым символом, сознательно передававшимся по цепи традиции от человека к человеку, от племени к племени, от народа к народу. Самые ранние находки её классического (четырёхконечного) типа относятся к IV тысячелетию до н.э., а новейшие продолжают существовать в повседневном быту многих народов Востока. Название «свастика» ввёл не позже 1852 г. Эжен Бурнуф. До того она называлась Fylfot, tetraskelion («четвероногим»), triskelion («трехногим»), гамматическим крестом или гаммадионом (так как представляла соединение четырёх греческих букв Г, «гамма»). Сведения о свастике как о христианском символе и варианте креста были напечатаны ученым-иезуитом аббатом М. Мартиньи в знаменитом «Словаре христианских древностей» (1865) . Аббат Мартиньи обобщил появившиеся ранее труды Джанбаттиста де Росси и других специалистов в области христианских древностей (в основном катакомб Рима и Неаполя).
Другой католический историк Fr. Augustini Antonii Georgii, полагал, что встречающаяся в Тибете свастика символизировала Бога, распятого за род человеческий. Более взвешенные суждения о свастике содержатся в монографии «Знак креста до Христианства» (1866) Габриэля де Мортилье, а развёрнутое объяснение её религиозного смысла было представлено Эмилем Бурнуфом (1872). Одним из первых посвятил свастике специальное исследование директор Нумизматического музея в Копенгагене Людвиг Мюллер (1877), увидевший в ней эмблему вечного кругового движения. Ср. также более раннюю работу Л. Мюллера «Кольцеобразные, крестообразные и крылатые символы в религиях народов мира».
Последовавшие затем работы Э. Томаса (1880), Л. де Милю (1882), X. Гайдоз (1884) , Г. Дюмутье (1885), Роберта Филипса Грэга (1885) и графа Гоблс д'Альвьсллы (1889) закрепили древнеиндийские письменные и материальные памятники, дожившую до нас индуистскую обрядовость в качестве основного источника по истолкованию символа свастики. Отталкиваясь от них, большинство учёных рассматривали бытование свастики в культурах древней Европы, Нового Света и, прежде всего, народов Азии. См. также работы этого периода Е. Pincott, Percy-Gardener, M. Man, J. Morgan. К моменту выхода обобщающего труда Томаса Уилсона «Свастика: самый ранний известный символ и его перемещения», число публикаций на тему достигло 114.
Фундаментальная монография Т. Уилсона была представлена в 1894 г. как доклад Национальному Музею Соединенных Штатов. В этот период изучали почти исключительно религиозный смысл свастики. Будучи куратором отдела доисторической антропологии Музея, Уилсон постарался выявить наиболее доказательные теории, сложив из них непротиворечивую мозаику . Однако пестрота оказалась неизбежной. Являясь одним из 385 вариаций креста, известных по орнаментике и геральдике, свастика идентифицировалась как знак Зевса, Ваала, Агни, Индры, Брамы, Вишну, Шивы и Юпитера-Громовержца, Афины, Артемиды и других богов. Большинство исследователей конца XIX века сошлись во мнении, что свастика является древнейшим арийским (индоевропейским) символом, обозначавшим солнце, небо, свет, свечение зигзагообразной молнии, воду; она также была эмблемой Великого Бога, Создателя и Правителя Вселенной; позже она получила значения, связанные с культами Будды и Христа.
Санскритское восклицание «свасти!» переводится, в частности, как «благо!» и по сей день звучит в ритуалах индуизма, обрамляя произнесение священного слога АУМ («АУМ Снасти!»). Анализируя слово «свастика», Густав Дюмутье раскладывал его на три слога: su-auti-ka. ou корень, обозначающий «добро», «благо», превосходную степень или suridas, «преуспеяние». Auti форма третьего лица единственного числа в изъявительном наклонении настоящего времени от глагола as «быть» ( латинскому sum). Ka субстантивный суффикс.
* Позже вошла в его же книгу La migration des symboies. Далее текст этой работы цитируется по собранию трудов д'Альвьеллы.
* О месте выдающегося труда Томаса Уилсона в развитии антропологического интереса к теории символа см.
Санскритское название suastika, писал Макс Мюллер Генриху Шлиману, приближается к греческому «возможно», «можно», «позволено». Существует англосаксонское название знака свастики Fylfot, которое Р.Ф. Грэг производил от fower fot, four-footed, т.е. «четверо-» или «многоногий». Само слово Fylfot скандинавского происхождения и состоит из старонорвежского fiel, эквивалента англо-саксонского fela, немецкого viel («много») и fotr, foot («нога»), т.е. «многоножная» фигура. Однако в научной литературе и Fylfot, и упоминавшиеся выше «тетраскелис» с гамматическим крестом, и ошибочно отождествлявшийся со свастикой «молот Тора» (Мьёлльнир) были постепенно вытеснены санскритским названием.
По М. Мюллеру, правосторонний гамматический крест (suastika) является знаком света, жизни, святости и благополучия, который соответствует в природе весеннему, прибывающему солнцу. Левосторонний знак, suavastika, напротив, выражает тьму, гибель, зло и разрушение; он соответствует убывающему, осеннему светилу. Подобную цепь рассуждений находим у индолога Чарльза Бирдвуда. Suastika - солнце дневное, активное состояние, день, лето, свет, жизнь и слава; эта совокупность понятий выражается санскритским pradakshina, проявляется через мужское начало, покровительствуемое богом Ганешей. Suavastika также солнце, но подземное или ночное, пассивное состояние, зима, тьма, смерть и безвестность; ему соответствует санскритское prasavya, женское начало и богиня Кали. В годовом солнечном цикле левосторонняя свастика является символом летнего солнцеворота, с которого начинается убывание дневного света, а правосторонняя зимнего, от которого день набирает силу.
Рис. 14. Разновидности свастики: правосторонняя suastika (1) и левосторонняя «suavastika» (2) по Максу Мюллеру;
Существует большая неопределённость между обозначением и смыслом право- и левосторонней свастики даже в одной Индии, не говоря о других регионах планеты. Тем более не следует переносить противоположность между двумя видами знака в сферу этики. Именно этим грешат сочинения псевдооккультных авторов, уже более века рассуждающих о «пагубном» и «благотворном» направлениях свастики. Зло приносит якобы та, которую М. Мюллер называл suavastika, а добро suastika. Характерно, что приняв гипотезу о кардинальном различии двух типов свастики, подобные авторы путают правое и левое направления. Мюллеровскую suavastika называют «свастикой», a suastika «суавастикой» или «совасти-кайей».
Большинство учёных (первым из которых был Р.Ф. Грэг) давно, правда, сомневаются, что право- и левосторонние виды свастики следует именовать по-разному. «Санскритское слово свастика есть единственное, применяемое во всех случаях для обозначения этого символа, подытожил эти сомнения Рене Генон, термин же саувастика, которым иногда стремятся обозначить одну из таких форм с тем, чтобы отличить её от другой (и последняя в этом случае одна выступала бы как подлинная свастика) в действительности есть лишь прилагательное, производное от свастики и обозначающее то, что относится к этому символу или его значениям». Основные традиции человечества (индуизм, буддизм, христианство, ислам и др.) содержат как право-, так и левостороннюю свастику, которые оцениваются не по шкале «добро-зло», а как две стороны единого процесса. Так, «разрушение» не есть для восточной метафизики «зло» в дуалистическом понимании, а только обратная сторона созидания и т.д.
Другой крайностью (проявляющейся уже не в псевдомистической, а в академической среде) является полное игнорирование различия между направлением движения свастики, из-за чего теряется смысл целого ряда традиционных композиций.
В данной работе мы выделяем два основных вида символа - с концами загнутыми против солнца, справа налево, и слева направо, по солнцу. Первая свастика в дальнейшем называется свёртывающейся (центростремительной или собирающей), вторая развёртывающейся (центробежной или сеющей).
Солярное истолкование свастики возобладало. Граф Гобле д'Альвьелла и другие доказали родственность брахманических ритуалов Индии, сопровождающихся круговыми, вращательными движениями участников, аналогичным обрядам кельтов. Индуистский культ стал рассматриваться большинством специалистов как основа для интерпретации символа. Спектр гипотез, впрочем, и по сей день остаётся широким. Полагают, что свастика это: текущая вода (J.B. Waring), воздух или божество воздуха (R.P. Greg), пламя или возгорание (Emile Burnouf), молния (W. Schwartz), женский пол (George Birdwood), соединение двух полов (J. Hoffman), монограмма среднеиндийского языка пали (Gal Cunningham), объединение 4-х каст Индии (Fred. Pincott), «аргонавт» или осьминог (ср. греч, тголлэлоиу, многоногий; см. у Frederic Houssage), летящие журавли (Karl von der Steinen), первоначальное божество индоевропейцев (М. de Zmigrodzki) и, наконец, согласное с большинством, солнце в круговом движении (Max Miiller, Ludwig Muller, Percy Gardner, Edw.B. Thomas, Henri Gaidoz, Goblet d'Alviella). В стремлении дать знаку исчерпывающее объяснение возникали целые школы. Писали о том, что свастика отображает собой луну, годовое вращение созвездия Большой Медведицы, страны света, вечность, 7 божеств Индии (среди них Агни, Индру, Вишну и Ганешу).
Большинство толкований можно разделить на две половины: одни специалисты обращают внимание на концы знака и связанную с ними цикличность (так, иногда свастику отождествляют со сменой сезонов и земледелием), другие концентрируют внимание на центре, усматривая в нём первопринцип (д-р Колли Марч один из первых предположил, что свастика обозначает вращение вокруг небесной оси). Эти точки зрения взаимно дополняют друг друга.
Ещё Эмиль Бурнуф заметил, что свастика напоминает инструмент arani о котором говорится в Ведах. Арани употребляется для разжигания священного огня Агни перед жертвенником и состоит из двух брусьев, положенных крест-на-крест. Их загнутые концы крепили четырьмя гвоздями, а в том месте, где брусья пересекались, делали в земле углубление и ставили туда вертикально третий брус в форме копья (Pramantha). Вертя последний, производили трение, вследствие которого вспыхивал огонь . Ф.М. Иевлев упоминает об устройстве, состоящем из верёвочки, скрученной из конопли, и коровьей шерсти, обвитой вокруг верхнего конца деревянного стержня. С помощью этой верёвки палочку быстро вращают. Основание, где находится дырка, также крестообразное, причём наружные концы планок, изогнутые под прямым углом, крепятся четырьмя бронзовыми гвоздями так, чтобы они не могли уклониться ни в ту, ни в другую сторону. Бурнуф считал, что свастика из палочек символизировала женский принцип, а вертикальная прамата* мужской. Их трение иллюстрировало миф о рождении огня. Эта теория вызвала оживлённую дискуссию, в итоге которой выяснилось, что устройства, с помощью которых добывают священный огонь, не связаны со свастикой функционально, следовательно, их форма символизировала не сам огонь, но некий принцип, из которого он возникает (см. ниже III Т) не менее, связь свастики со стихией, необходимой брахманического священнодействия, существенно продвинула изучение символа в XIX веке.
*(санскр.) приводить в движение; ср. греч. (ладить, прилаживать).
Многие ведические эпитеты священного огня близки к «свастике» по звучанию и смыслу: svane -ловкий, проворный; svanika - прекрасноликий; svarvid - доставляющий свет; svavas - доставляющий благую помощь; svacva - имеющий прекрасных коней и т.д, . Подтверждением этой теории считали и то, что гамматический крест был главным знаком на урнах, заключавших останки тел после кремации. Свастика изображена на побальных вазах этрусков из Кьюзи (Poggio Renzo), Цере и др. На могильной вазе из Монтескудайд, где хранился пепел умершего, гамматичегкий меандр (см. Отступление 4 в гл. III) обозначает связь телесного состава с четырьми стихиями, их происхождение и схождение в центральной точке творения. Ставилась свастика и на могильных урнах славянского племени фракийцев.
Многие рассматривают свастику как символ плодоношения. Иоган, князь Левенштейн (Loewenstein), писал, например, в 1941 г.; «Свастика, которая с древнейших времен так часто ассоциируется с женщиной.., должна означать символ плодородия». Доказательством тому, по его мнению, служит присутствие знака на женских лицевых урнах из Трои (ок. 3000 г. до н.э.) и на предметах женского обихода - веретёнцах, пряслицах, других ткацких принадлежностях.
Существуют и попытки астрономической интерпретации. Одна из первых принадлежала антропологу Зелие Наттал, специалистке по среднеамериканскому средневековому искусству, которая в 1890-е гг. посетила Россию и была принята Императорским Московским археологическим обществом. Она выдвинула теорию, основанную преимущественно на идеях, которые естественным путём возникали в мозгу древнейшего человека. Личность, созерцающая годовое обращение Большой Медведицы вокруг неподвижной Полярной Звезды и сосредотачивающаяся на её виде в четырех равноудалённых позициях, будет, по Наттал, воспроизводить в сознании форму свастики.
Этот процесс иллюстрировал её собственный эксперимент: «В какой-то миг умственного созерцания, я восприняла четверичный образ целого созвездия, выделявшегося мерцающим сиянием из густой темноты холодного неба... Оно походило на симметричную свастику гигантских размеров... Я отошла от своего окна в ту памятную ночь с растущим сознанием глубокого и сильного воздействия, которое могло оказывать на первобытного человека естественное длительное наблюдение Поляриса и околополярных созвездий».
В археоастрономии есть несколько версий на сей счёт. Рассматривается как сезонное положение созвездия Малая Медведица (Ursa Minor) относительно Небесного полюса в IV тысячелетии до н.э., так и суточное вращение М. Медведицы вокруг Полярной звезды (часть которого не доступна дневному наблюдателю).
При всей привлекательности подобные толкования остаются неубедительными из-за отсутствия чёткой связи между формой свастики и её предполагаемым символическим значением. Исследователям, как правило, малоинтересны подробности каждого отдельного изображения. Они склонны закрывать глаза, в угоду далеко идущим обобщениям, на малые и большие различия не только между близкими видами знака, но и между отдалёнными вариациями. Очевидно, что солнечный диск вряд ли воплощался через угловую свастику, а непосредственная связь между последней и, например, слоноголовым божеством (Гансшей) или объединением двух полов ещё более сомнительна. Сюда можно, кстати, отнести гипотезу Штейнсна-Бобринского, пользовавшуюся популярностью среди отечественных археологов до революции.
10.12.1896 известный этнограф А.А. Бобринский зачитал впервые свой доклад «Новая теория происхождения свастики в связи с мотивами кавказских ковров» на заседании (под председательством С.Ф. Платонова) русского отделения Императорского Археологического общества. Опираясь на теорию, выдвинутую немецким учёным Карлом фон-Штейненом, который считал прообразом свастики рудиментарные изображения летящего аиста на древней керамике, граф пытался подтвердить её примерами ковровых узоров Кавказа, где свастики сопровождались «несомненными, хотя и схематически-прямолинейными изображениями птиц с длинной шеей и длинными ногами».
Анализ сочетания геометрического символа (в данном случае свастики) с символом животного (птицы) всегда ценен, ибо позволяет понять, в каком контексте они оба употреблены, но стоящие рядом символы практически никогда не являются идентичными. Сочетание - первый признак того, что значение у них разное, хотя они являются символическими составляющими одного и того же сюжета (орнамента). Этот закон хорошо сознавал Гобле д'Альвьелла, когда предположил, что свастика, египетский крест (crux ansata) и крылатый диск изначально обозначали одно и то же, а потому сочетаться не могут. Он делил древний мир на две зоны символизма, причём свастика преобладала «во всем арийском мире, за исключением Персии, a crux ansata и крылатый диск никогда не сменяли друг друга». Как будет показано далее, на уровне звериной символики свастику могла заменять не только птица, но и конь, а также некоторые другие животные.
Понимание, появляющееся при наблюдении активно применяемого людьми символа, теряется, когда исследователи опираются исключительно на археологические находки, не соединяя их с реально существующей культурной традицией. Современные учёные всё более утверждаются на мысли, что по-настоящему усвоить значение символа можно, лишь изучив его употребление в среде живого человеческого общества, где этот символ присутствует с древнейших времен в обрядах и повседневном быту. С этой целью большинство зарубежных авторов продолжает обращаться к индийским народным обычаям.
Информацию взяла здесь - http://bagdasarovr.narod.ru/swastika.htm